четверг, 10 августа 2017 г.

Ангел детства

Еще один персонаж из книги "Ювелиры - ювелирное искусство России ХХI века", которая готовится к печати в издательстве "Премьера Паблишинг".



Я не буду делать вид, что я открываю миру ювелира Алексея Барсукова. Интернет наводнен статьями восторженных девушек с богатым внутренним миром, влюбленных в то, что он делает. И немножко – в него самого, поскольку он неотделим от своих произведений. Барсуков – вовсе не стертый пятак в дорожной пыли, который можно найти лишь случайно. Его крест носит Элтон Джон, а маленький медвежонок его работы болтается на шее нынешнего князя Монако.




За плечами Алексея Барсукова – Строгановская академия и работа главным художником на одном из крупных московских ювелирных заводов. Но все, что он делал на заводе, подвергалось нещадной «редактуре», в результате которой от пышной елки оставался телеграфный столб. Работа в «структуре» убедила Алексея в одном – больше никогда и нигде «служить» он не будет.

При первом знакомстве мне были продемонстрированы серьги в виде пропеллеров. При малейшем ветерке они начинали вертеться. Сделанные из меди, покрытые патиной, они не были похожи на то, что мы привыкли называть «ювелирным украшением». Но в то же время безусловно им были – даже если сделать их из золота и осыпать бриллиантами, они ничуть не изменили бы своей сути. Дизайн в его полной завершенности. 

Конечно, образование и опыт позволяют ему самому крепить камни и полировать, но ему это не интересно. Жаль тратить на это время – мысль уже бежит вперед. По той же причине он не любит делать повторы своих вещей – все они разные, даже если отлиты по одной модели.

Если Энди Уорхол брал привычные в быту предметы и увеличивал их, превращая в объекты искусства, то Барсуков действует ровно наоборот.
Браслет из советских медных копеек, затейливо сваренных друг с другом – я знаю даму, которая надевает его на самые «бриллиантовые» приемы, и все толпятся вокруг нее с вопросами – а что это такое? Серьги в виде стульчиков. Серьги в виде лошадок-качалок. Подвески в виде детских игрушек – мишек: не сладких, какими их делают обычно, а старых, залюбленных, в заплатах, с дурашливо-романтическим выражением на мордах. Все это почти ничего не стоит в денежном выражении (если судить по цене материалов). И в то же время каждая вещь бесценна.

И в этом – главный принцип дизайнера Алексея Барсукова. Он убежден, что для того, чтобы быть красивым, украшению вовсе не обязательно быть дорогим. Он умудряется высказаться на сто процентов в любом материале – бронзе, серебре, дереве. Конечно, он умеет работать и в золоте с бриллиантами. Но, если увлечется коммерцией и «гламуром»,  потеряет тех поклонников, кто наиболее близок ему по духу – друзей-художников, студентов, актеров, музыкантов…

Его рука узнается сразу. Ни один из симпатичных обитателей его зверинца не повторяет другого. У всех – разные «лица», характеры, но все они неуловимо похожи на самого автора. Детским взглядом, немного растерянным выражением лица, тонкой иронией и отстраненностью. Знаю по собственному опыту – если на груди качается барсуковский ежик или медведь, люди вокруг теряют разум. Начинают хватать тебя руками за шею. Причем не только в Москве, но и за границей.
Барсуков, как Том Сойер, смотрит на мир глазами мальчишки, которому интересно все – от дохлой мыши до самолета. Неутомимый исследователь окружающего мира, неизменное восхищение которым у художника нередко сопровождается интересом вивисектора.
Медведь у Барсукова – тот самый, которому оторвали лапу: «Все равно его не брошу, потому что он хороший». Ежик – только что вышел из тумана с чайником или котомкой в руках. Жираф с разноцветными глазами. Целая поляна грибов – и все поганки. Сказочный мир, в котором есть место и шутке, и слезам, и детской жестокости, и милосердию.

Неизменная ирония сопровождает все вещи этого автора. В 90-е – октябрятская звездочка, на которой малютка-Ильич зевает. Сегодня – броши с образами мужиков и баб с картин Малевича или «наше все» - кудрявый Пушкин. Когда-то я просила его сделать кольцо в виде головы Наполеона. «Куда будем бриллианты ставить?» - деловито спросил художник. И поставил их в лысеющую голову полководца. «Пусть у Наполеона будет перхоть, а то он слишком идеальный!»


У меня собрана большая коллекция работ Барсукова. Сам он этим обстоятельством недоволен. Считает, что вещи должны носиться, а не храниться в коллекции. Конечно, он прав. До всего руки не доходят. Но каждая вещь вызывает восторг и желание ее получить. И справиться с этим чувством нелегко. Знаю многих, которые думают так же, как я. И собирают «Барсукова» в полной уверенности, что это – предметы современного искусства.


Сопротивляться обаянию этих вещей бесполезно. К Барсукову не прилипают определения. Он – ангел. Ангел детства. Живет среди нас, чтобы мы не забывали, откуда мы родом. И что лучшее, что в нас есть и что с нами случается, - именно оттуда.  

Комментариев нет:

Отправить комментарий