пятница, 13 ноября 2015 г.

Время продавать

Осенние аукционы Christie’s Magnificent Jewels и Sotheby’s Magnificent and Noble Jewels в Женеве поставили мировые рекорды цен, вызвали энтузиазм у одних специалистов и глубокую депрессию – у других.

Сначала – о рекордах. Главным событием двух дней торгов, без сомнения, стала продажа голубого бриллианта Blue Moon, который перешел в руки покупателя из Гонконга и получил новое имя Blue Moon of Josephine.  12-каратный красавец глубокого голубого цвета (Fancy Vivid Blue – самый редкий цвет для голубых бриллиантов), к тому же Internally Flawless (то есть, беспорочный, абсолютно чистый, без включений) стал самым дорогим камнем в истории торгов. Он был продан за 48 500 000 долларов (4 028 941 доллар за карат). Впервые цена за карат перевалила за отметку 4 миллиона.



Камень нашли в знаменитых копях Cullinan в Южной Африке. По словам главы ювелирного направления Sotheby’s Дэвида Беннетта, с таким камнем можно встретиться только раз в жизни. Неудивительно, что во время торгов в зале повисло невероятное напряжение. Торг шел между двумя покупателями по телефону – оба из Гонконга. Остальным была отведена роль зрителей. В полной тишине, прерываемой лишь голосом Дэвида Беннетта (шаг торгов был полмиллиона, что само по себе бьет по нервам) цена поднималась медленно, но неумолимо. Лес рук с видеокамерами и телефонами – все хотели запечатлеть исторический момент. И – аплодисменты и крики в конце. Такие моменты вызывают невероятный подъем духа и энтузиазм у присутствующих – несмотря на то, что подавляющему большинству сидящих в зале эти суммы кажутся не менее теоретическими, чем «людям с улицы» – цена рядового ювелирного украшения. Деньги здесь не главное (как бы странно это ни звучало). Выброс адреналина вызывают красота и редкость камня, мастерство аукциониста и, что греха таить, люди любят рекорды. К тому же рекорды этого рода дают надежду на то, что в отрасли все в порядке, несмотря на кризис.


Christie’s установил свой рекорд днем раньше – там за $ 28 523 925 был продан розовый бриллиант весом 16,08 карат. Как сказали бы в Одессе, «вы будете смеяться», но покупатель был тот же прекрасный человек из Гонконга, назвавший свою покупку Sweet Josephine. Можно порадоваться за девочку по имени Жозефина, в честь которой совершаются такие покупки. Кстати, покупателя зовут Джозеф Лау, он сколотил свои миллиарды на недвижимости, а Жозефина – его семилетняя дочь.

Очень многое зависит от аукциониста. Среди тех, кто ведет аукцион, много ярких личностей, у каждого своя манера и свои способы «вытягивания» денег. Это своего рода театр, роль в котором требует огромной концентрации. Но Дэвид Беннетт, безусловно, «звезда труппы». Я не понимаю, как он это делает, но в его присутствии планета начинает вертеться быстрее. Он «достает» деньги из воздуха. Миллионные суммы, летающие над нашими головами в аукционном зале, поражают. Но еще больше поражают его улыбка, доброжелательность и компетентность – были бы деньги, отдала бы все.

В остальном результаты торгов были не столь радужными. По сравнению с рекордными продажами в мае, заметно охлаждение интереса к крупным камням (рекорды мы не берем, конечно). Это означает, что дилеры сегодня больше заинтересованы в инвестиционных камнях (то есть в тех, которые можно легко и без проблем продать с выгодой для себя) и гораздо меньше – в тех, что служат вложением денег (с перспективой стать дороже когда-нибудь, со временем). Достаточно спокойно оцениваются  цветные камни. Людей, желающих продать, сегодня больше, чем желающих купить. Бум на натуральный жемчуг, наблюдавшийся в мае, поутих – миллионов за него уже не дают, но хорошие экземпляры по-прежнему в цене.
 На торгах Sotheby’s было несколько прекрасных вещей с благородным провенансом – они не нашли своего покупателя. Но дело не в том, что интерес к ним упал – скорее, аукционные дома не хотят снижать цены и идти на компромисс. Если вещь не доходит до нижней границы эстимейта – значит, она снимается с торгов до лучших времен. То есть, ощущения, что надо продать любой ценой, нет. Скорее, главное – не уронить цену, не создавать прецедента дешевых продаж. Так осталось непроданным кольцо с рубином, принадлежавшее некогда королеве Италии Марии-Жозе из Савойской династии (она была королевой всего 21 день, но на качестве рубина это обстоятельство не отразилось). Несколько прекрасных брошей середины XIX века тоже не нашли своего покупателя.

Зато ювелирные произведения независимых ювелиров ХХ века переживают настоящий взлет. Интерес к работам Suzanne Belperron в немалой степени подстегнул запуск в Нью-Йорке компании ее имени. Сама Сюзанн, как известно, не подписывала свои произведения (ей принадлежит крылатая фраза “Мой стиль – моя подпись”). Она работала с частными клиентами, и гарантией качества служило то, что она передавала им свои работы из рук в руки. Наверно, она очень удивилась бы, узнав, что спустя 40 лет после ее смерти специалисты будут гадать, принадлежит ли та или иная вещь ее “руке”. Говорят, она хотела сжечь свои эскизы перед смертью, чтобы ее никогда не подделывали, но не успела. Все обернулось именно так, как она боялась – компания под ее именем открыла магазин в Нью-Йорке. Вердикт специалистов уже вынесен: новые вещи, хотя и сделаны с применением современных технологий и более совершенны в техническом плане, лишены авторской харизмы. Результат – вещи, которых касалась рука Бельперрон, взлетели в цене.
Suzanne Belperron, 1935
Estimate 
 
39,000 — 59,000
 
 
LOT SOLD. 212,500 CHF 

Например, авангардный браслет, сделанный для Эльзы Скьяпарелли, ушел на Sotheby’s за 212 500 франков. Ничего особенного, скажут те, для кого ювелирное дело заключается только в каратах. Серебро и топазы, нарочито грубый, но чрезвычайно сильный дизайн. Очень маленький размер – не каждая рука туда втиснется. Тем не менее, вещь вызвала невероятный энтузиазм покупателей, как и брошь с цитринами и дымчатым кварцем. Сделанная в 1940-х годах, она полностью выражает не только стиль, но и обстоятельства того периода – трудности военного времени, отсутствие дорогих камней, любовь к сильным и в то же время изящным вещам, свойственную не желающим сдаваться прекрасным дамам.

Столь же интересным остается для коллекционеров дом Rene Boivin, в котором Сюзанн Бельперрон начинала свой пусть в качестве дизайнера. Все дела в компании долгие годы велись от мужского лица, однако и руководство, и дизайн осуществляли женщины. Сам Рене Буаван умер в 1917 году, и его вдова и дочь, понимая, что женщинам в бизнесе нет доверия, скрыли этот факт от клиентов. Вся переписка, все заказы велись от лица “г-на Boivin». Сегодня это одно из наиболее уважаемых и коллекционируемых имен в ювелирном мире.

 Мой личный фаворит на торгах – брошь в виде пучка редиски из золота с родокрозитом и цаворитами. Вещь довольно поздняя и, на мой взгляд, совершенно очаровательная; продана за 62500 шв. франков.
René Boivin, 1985
Estimate 
 
25,000 — 35,000
 
 
LOT SOLD. 62,500 CHF 

Две тиары Cartier начала прошлого века просто замечательны – каждая по-своему. Одна – очень редкая – свидетельствует, насколько Дом Cartier  был смел и авангарден для своего времени. Иными словами, именно в таких вещах видно, как завоевывалось имя, которое до сих пор работает на «первый среди равных» ювелирный Дом. Тиара сделана из стали, в которую закреплены бриллианты. То, что к этому методу обращаются многие ювелиры сегодня, говорит о том, насколько Cartier опередил свое время.
Cartier, 1912
Estimate 
 
500,000 — 700,000
 
 
LOT SOLD. 538,000 CHF

Вторая тиара в неоклассическом стиле пережила катастрофу «Лузитании» - пассажирского судна, затонувшего в 1915 году у берегов Ирландии. Судно было торпедировано немцами. Драгоценность принадлежала леди Маргерит Аллан и была спасена горничными, которым очень повезло – из  48 шлюпок удалось спустить лишь 6, и девушки оказались именно в них. 1197 человек погибли.  
 Cartier, 1909
Estimate 
 
295,000 — 445,000
 
 
LOT SOLD. 802,000 CHF

 JAR
Estimate 
 
490,000 — 780,000
 
 
LOT SOLD. 586,000 CHF 
Традиционно большим интересом пользовались украшения JAR – на Sotheby’s были проданы три пары серег – очень характерных для его стиля, а значит, вполне ожидаемых. При этом нужно отметить, что хотя вещи этого автора по-прежнему продаются со значительным превышением эстимейта, пик прошел. JAR, похоже, “выбрал” свою цену – возможно, до тех пор, пока на аукционах снова не появятся действительно уникальные его вещи (уровня тех, что принадлежали Лили Сафра).
Sotheby’s остается верным своему принципу – только камни и произведения искусства, никаких современных имен (за редчайшим исключением). Именно поэтому торги производят впечатление не «базара», а скорее кураторской коллекции, собранной с максимальной тщательностью. Во всяком случае, по поводу каждой вещи можно услышать внятный комментарий – почему она выбрана для торгов именно сегодня, в этот конкретный момент.
Christie’s, напротив, более «демократичен» (едва ли демократичность можно рассматривать в качестве комплимента на торгах, призванных устанавливать мировые цены и создавать прецеденты на рынке). Там много случайных вещей, в том числе, современных авторов, которым аукцион явно помогает продать зависшие в магазинах украшения. Вряд ли «выездная торговля» такого рода способствует авторитету аукциона, поскольку цены такие украшения получают до смешного маленькие.
И еще одна вещь, о которой трудно умолчать. Аукционы в целом – «не про искусство». Хотя все говорят и пишут про вещи красивые и редкие, львиная доля лотов, в том числе старые украшения, явно предназначены на слом.  Их покупают ради камней, которые потом используют в новых ювелирных творениях. Многие вещи 50-х годов, даже подписанные знаменитыми именами, в ближайшем будущем прекратят существование и растворятся в потоке «ювелирного вала», который неостановим. Многих из них не жалко (хотя за каждым из них стоит труд множества людей). Другие вызывают горечь и сожаление. Но такова уж природа ювелирного бизнеса. Его главный аксессуар – не книга по искусству, а калькулятор.

















четверг, 8 октября 2015 г.

Богатство без крика



Christie's Magnificent Jewels & Jadeite, Hong Kong
Имя Эдмонда Чина (Edmond Chin) знакомо всем специалистам «высокого» сегмента ювелирного рынка, хотя оно не написано на вывесках и логотипах. Он – личность легендарная. Можно с уверенностью сказать, что его рука и технологические инновации видны практически в любом произведении высокого ювелирного искусства, появляющемся сегодня на мировой сцене. В том числе – под самыми знаменитыми логотипами.
Christie's Magnificent Jewels & Jadeite, Hong Kong

Эдмонд родился в Сингапуре, закончил Оксфорд. К ювелирным украшениям его тянуло с детства – и он стал сначала коллекционером (его познания в священном для жителей Востока камне – жадеите не знают себе равных), а потом возглавил ювелирный отдел Christie's в Гонконге. На его счету – взрыв интереса к жадеиту на аукционах. Достаточно сказать, что через его руки прошло знаменитое колье Хаттон-Мдивани, установившее в 1994 году мировой рекорд цены за украшение из жадеитовых бусин. Его работы в качестве дизайнера привлекли внимание крупных ювелирных Домов – и долгое время он хранил полную анонимность, продавая свои работы «без имени». Таким людям, как Эдмонд, не обязательно ставить свою подпись, чтобы его вещи узнавали. Вслед за великой Сюзанн Бельперрон, он может сказать о своих вещах: «Мой стиль – это моя подпись». В мире «вечных ценностей» знают: если надо обрамить выдающийся драгоценный камень, следует идти прямо к Эдмонду. 15 лет назад он открыл собственное ателье под названием Etcetera Ltd.



Даже без подписи, вещи Эдмонда Чина с самого начала его дизайнерской деятельности вызывали ажиотаж на мировых аукционах. Этот ажиотаж только возрос с тех пор, как Эдмонд открыл свое ателье. Международная известность пришла к нему после выставки “Jewellery of Life” в Hong Kong Heritage Museum (музее Наследия Гонконга) в 2008 году. В октябре следующего года Эдмонд Чин вошел в число дизайнеров, выбранных Национальным ювелирным институтом для выставки “Designer Showcase” в Париже.


Но главной “ареной славы” для Эдмонда служат все же не выставки, а аукционы. Известно, что крупнейшие аукционные дома крайне редко берут изделия современных мастеров, в лучшем случае предлагая анонимную продажу, поскольку не хотят участвовать в маркетинге того или иного имени. Украшения Эдмонда Чина довольно быстро завоевали собственное место в аукционных каталогах – сначала обзавелись именем, а потом перекочевали на обложку. За последние 15 лет его работы пять раз были опубликованы на обложках каталогов Christie’s и установили 7 мировых рекордов – начиная с пары серег с натуральным жемчугом в 2004 году. Не менее впечатляющий рекорд установлен в 2014 году кольцом с красным бриллиантом, изготовленным по заказу компании Moussaieff Jewellers.

Christie's Magnificent Jewels & Jadeite, Hong Kong


Наверно, многие дизайнеры кусают себе локти при взгляде на украшения Эдмонда Чина: все кажется таким простым, почему они сами до этого не додумались? За простотой, вернее, чистотой дизайна Эдмонда Чина стоят огромный опыт и знания: в своем деле Эдмонд настоящий энциклопедист. Но есть и природное чувство гармонии, которое крайне редко встречается даже у художников. В его украшениях нет восточной перегруженности, нет любования собственными техническими возможностями. В его руках оказываются лучшие драгоценные камни мира (надо видеть, как за ним по выставочным коридорам бегут торговцы камнями!).  И он каждому из камней придумывает благородную оправу, в которой нет ничего лишнего – ничего, что отвлекло бы внимание от великолепного дара природы. Именно гармонию ценят клиенты в его украшениях: классику без старомодности, богатство без крика, благородство без высокомерия.





пятница, 4 сентября 2015 г.

Forms Jewelry: Воздушные замки

Компания Forms была основана в 2008 году в Гонконге двумя молодыми выходцами из Израиля – Цвикой Яновером и Эладом Ассором (Tzvika Janover, Elad Assor).  Несмотря на сравнительно юный возраст, оба имеют богатый опыт – они буквально родились среди драгоценных камней. Их семьи занимаются огранкой уже не одно поколение. Это означает, что молодая компания имеет доступ к лучшим камням, которые появляются на мировом рынке. Более того – к камням практически любой формы и огранки, которые подчинены лишь фантазии художника.



Forms не гонится за количеством – в год производится ограниченное число уникальных украшений, главная роль в которых отдана редчайшим и натуральным драгоценным камням.
В начале своего существования компания выбрала путь low profile – без рекламы и магазинов. Forms с радостью продавали свои творения большим брендам, которые покупали эти вещи с не меньшим удовольствием, ставя на них свое клеймо. Но с годами стало очевидно, что вещи Forms легко узнаваемы и им не удается спрятаться за чужим именем. Поэтому хозяева компании приняли решение развивать собственную марку. Недавно украшения Forms дебютировали на аукционе Magnificent Jewels & Jadeite в Гонконге и сразу были удачно проданы. Для молодой компании это равноценно мировому признанию.



Forms работает с золотом и титаном, но главную роль все же играют камни. Тот самый узнаваемый стиль, который выработался за годы существования компании, можно назвать «Ар Деко XXI века». Геометрические формы, симметрия, четкие, как будто разрезанные ножом, линии – и в то же время легкость, прозрачность и плавность. В украшениях Forms металл практически не виден – камни висят в воздухе. Рисунок вещи как будто выложен из вырезанных ножницами кусочков бумаги – только это не бумага, а чистейшие бриллианты.

Цвика Яновер ищет редкие камни с упорством настоящего фанатика. Некоторые из цветных бриллиантов, благородных шпинелей, ярких сапфиров, изумрудов, рубинов и натуральных жемчужин сразу находят свое место в украшениях. Другие терпеливо ждут своей очереди. Цвика может долгие годы собирать бриллианты редчайшего цвета, которые находят только в одном месторождении в мире, и с гордостью показывать коробочку, в которой лежат уже шесть камушков – целое состояние для настоящего коллекционера!


Forms, похоже, никуда не спешит. У компании нет цели забросать весь мир своими украшениями. Цвика признается, что еще на нашел свой идеал – многие вещи переделываются несколько раз, если чем-то не устраивают своих создателей. Очевидно, что компания находится в пути. С каждым годом стиль меняется, становится смелее. Цель – добиться невозможного. Как говорит Цвика, только такая игра стоит свеч.