В Женеве, Нью-Йорке и Гонконге два раза в год (весной и осенью) коллекционеры, продавцы и покупатели драгоценностей собираются на главные события аукционной жизни – торги Magnificent Jewels. Организаторы Christie’s и Sotheby’s прекрасно понимают, что самые важные мировые дилеры камней и антикварных украшений вряд ли найдут время, чтобы приехать в одно и то же место дважды. Поэтому конкурирующие аукционные дома, смирив возможную гордыню, укладываются в два дня, и публика плавно перетекает из одного зала в другой, чтобы увидеть все, чем сегодня богат ювелирный мир.
 |
|
Magnificent Jewels – самое крупное событие в аукционной жизни. В каждой из аукционных столиц у торгов есть своя специфика – Нью-Йорк торгует вещами Ар Деко, Гонконг отдает предпочтение цветным бриллиантам и священному для Востока камню жадеиту (и поэтому торги носят название Magnificent Jewels & Jadeite), Женева собирает исторические шедевры и королевские драгоценности (поэтому Sotheby’s получает в названии дополнение Magnificent & Noble Jewels). И всюду – крупные драгоценные камни. Конечно, есть много аукционов помельче – Jewels, Treasures и прочие, но именно для Magnificent Jewels приберегаются главные лоты. Вещь, “засветившаяся” на таком аукционе, да еще и хорошо проданная, получает своего рода свидетельство собственной ценности и инвестиционной привлекательности. Будучи выставленной на аукцион в следующий раз, она уже наверняка получит более высокий эстимейт и вправе расчитывать на повышение цены. Так было, например, с коллекцией актрисы Эллен Баркин, выставленной на аукцион Christie’s в 2006 году в связи с ее разводом. Пять с половиной лет актриса была замужем за миллиардером Рональдом Перельманом, и в течение этого брака оказалась обладательницей уникальной коллекции, включающей 17 украшений самого дорогого ювелира современности – JAR, а также огромных бриллиантов, не нуждающихся в имени, чтобы быть дорогими.
Покупатели набросились на коллекцию Баркин, которая была продана меньше чем за три часа. Пара серег с топазами, рубинами и бриллиантами, оцененная аукционом в 60 000 – 80 000 долларов, была продана за 710 400 долларов. На серьгах стояла подпись JAR – и это, по словам главы ювелирного отдела Christie’s Франсуа Курьеля, определило конечную цену. С тех пор эти серьги побывали на аукционе еще раз – и на этот раз стартовая цена была уже 500 – 700 тысяч долларов.
Это лишь один из примеров того, как аукционная продажа влияет на дальнейшую судьбу украшений.
A PAIR OF TOURMALINE, AGATE AND DIAMOND CAMELLIA BROOCHES, BY JAR
(Christie's)
Price RealizedCHF485,000 Set Currency
($521,174)
Estimate
CHF130,000 - CHF160,000
($139,696 - $171,934)
Сравнить два крупнейших аукциона я смогла лично – в середине мая в Женеве. Аукционы драгоценностей, безусловно, становятся главным событием в этом обычно сонном городе, хотя люди, гуляющие по набережным Женевского озера, вряд ли догадываются, какие страсти кипят всего в двух шагах от них.
 |
Superb gem set vanity case, Cartier, 1925
|
 |
|
Аукционы проходят в гостиницах, где никто особо не думает о приукрашивании события: к чему, если блеска и так много? Из украшений в зале – только цветы. Публика в основном возрастная, но есть и молодые кураторы галерей. Например, на предаукционном просмотре познакомилась с прелестной молодой парой из лондонской галереи Symbolic & Chase – оказалось, что мы выбрали для просмотра одни и те же вещи, и это нас как-то даже сблизило. Многие знакомые коллекционеры рассматривали лоты очень придирчиво – но никто не смог бы понять по их лицам, что в действительности вызвало их интерес и за что они готовы биться на торгах.
 |
Important ruby and diamond bangle-bracelet, Boucheron, circa 1935
|
Покупатели четко делятся по интересам – кто-то смотрит исключительно камни, снисходительно косясь на любителей дизайна, а кто-то надолго зависает над скромным кольцом Suzanne Belperron или браслетом с горным хрусталем и гематитом Rene Boivin – даже если в них нет ни одного бриллианта, коллекционеры готовы платить за них огромные деньги (кстати, браслет ушел в Symbolic & Chase – так что в ближайшее время его можно будет найти там).
 |
ROCK CRYSTAL AND HEMATITE BRACELET, 'ESCALIER BORDÉ', RENÉ BOIVIN, 1930 |
Зал, где проходит аукцион, так или иначе представляет себе каждый: в центре стоит конторка-кафедра, за ней – аукционист. Начинает аукцион глава ювелирного отдела, потом его сменяют коллеги, но заканчивает тоже он – поскольку в конце идут главные лоты и главная борьба. У каждого из этих людей – своя манера и свой темперамент. Дэвид Беннетт из Sotheby’s и Франсуа Курьель из Christie’s дали бы фору профессиональным актерам – они не только видят весь зал и сотрудников, сидящих на телефоне, строчат цифрами на двух языках, как из пулемета, но еще успевают шутить! В начале аукциона на каждый лот уходит меньше минуты. В конце – по 15 и больше. Дэвид Беннетт легко «достает» из присутствующих любую сумму – даже если счет идет на миллионы. Когда продавали последний лот – тот самый рубин в 25 карат, «шаг» аукциониста был 500 тысяч франков. Зал только вздыхал и крякал, когда Дэвид Беннетт спокойно произносил: 15 миллионов… 15 миллионов 500 тысяч… 16 миллионов…»
 |
Superb and extremely rare ruby and diamond ring weighing 25.59 carats, Cartier
(Sotheby's) WORLD AUCTION RECORD FOR ANY RUBY WORLD AUCTION RECORD PER CARAT FOR A RUBY WORLD AUCTION RECORD FOR A JEWEL BY CARTIER Price realized 28 250 000 CHF (30 335 698 USD) Estimate 11 700 000 - 17 500 000 CHF |
Особая роль – у тех, кто ведет торги с удаленными клиентами по телефону. По правую руку аукциониста сидят кураторы азиатского и ближневосточного рынков, по левую – Европа и Америка. Куратор на телефоне – работа просто адская, иногда за один лот бьется сразу несколько человек, с которыми работает один «телефонист». Он должен держать в голове все разговоры и цены, быстро реагировать, подавать знаки аукционисту, следить за конкурентами… В этой роли выступают эксперты-искусствоведы, многих из которых с клиентами связывают многолетние отношения.
Например, русский рынок ведет Ирина Кронрод – дама блестящая во всех отношениях. Она училась в Колумбийском университете в Нью-Йорке, преподавала историю искусства в Англии и Франции, работала в других аукционных домах, таких как Друо в Париже, потом была приглашена в Sotheby’s, знает несколько языков… Клиенты верят ей как самим себе. Кстати, русские люди, решившие сами попробовать принять участие в «битве за урожай», тоже были в зале. Но без тренировки уследить за ходом аукциона практически невозможно, молоток падает еще до того, как ты соберешься поднять руку. Ирина со своими телефонными клиентами была более успешна.
Теперь о тенденциях. Рынок, судя по всему, насытился крупными бриллиантами - они не вызвали особого интереса, некоторые выдающиеся экземпляры были сняты с торгов. Особенно спокойно покупатели восприняли желтые камни (а ведь совсем недавно вокруг них был такой ажиотаж!)
 |
AN EXCEPTIONAL DIAMOND RING, BY MITSUO KAJI (Christie's) Estimate (Set Currency) CHF2,800,000 – CHF3,500,000 ($3,008,840 - $3,761,050) unsold |
Свой звездный час переживает натуральный жемчуг. Обычная публика практически ничего про него не знает - настолько изобретение г-на Микимото закомпостировало мозги. Натуральный жемчуг сейчас не ловят (за ним практически не ныряют - в том числе потому, что средняя продолжительность жизни ныряльщика 25 лет), то есть, это все исторические драгоценности. Это тот жемчуг, цена на который всегда была сравнима с яхтами и самолетами. Как говорила одна известная дама 20-х годов прошлого века, "Муж хотел купить мне яхту, а я попросила вместо этого нитку жемчуга. От яхты меня укачивает, а от жемчуга - никогда". Происхождение такого жемчуга - в основном Персидский залив. Цены на него сегодня (в зависимости от качества, конечно) доходят до трех миллионов долларов за нитку.
 |
A superb and extremely rare natural double-strand pearl and diamond
necklace, bought for CHF 6,552,000 / US$ 7,003,519 – a new record for
a two-row natural pearl necklace (LOT 498, estimate CHF 2.9 – 4.9m /
US$ 3 – 5m). (Sotheby's)
|
 |
Pair of fine natural pearl and diamond pendent ear clips, Petochi
|
Человек "не в теме", скорее всего, будет разочарован при взгляде на такой жемчуг - культивированный бывает гораздо крупнее, ровнее, лучше блестит. Но (увы) практически ничего не стоит. Вернее, цена, которую вы платите в магазине, ничем не подтверждена - ни на аукцион, ни обратно в магазин культивированный жемчуг не примут.
Упал интерес к историческим драгоценностям - ни фрагмент старого украшения с рубином на Sotheby's, ни испанская корсажная брошь с королевским провенансом на Christie's не были проданы. Правда, фрагмент с рубином все и так помнят – еще недавно на нем висел знаменитый алмаз "Санси", который продали отдельно несколько лет назад. Остатки украшения теперь никто не хочет - несмотря на рубин и происхождение.
 |
Fine ruby and diamond fragment of a jewel, assembled in 1921
UNSOLD
(Sotheby's)
|
Что же касается корсажной броши, изображение которой красовалось на обложке каталога Christie’s, то отсутствие интереса со стороны покупателей говорит и об огромной ошибке самого аукциона: кураторы коллекции не смогли просчитать судьбу вещи. Обычно на обложку выносят лот, который призван привлечь внимание покупателей.
THE MARIA CHRISTINA ROYAL DEVANT-DE-CORSAGE (Christie's)
Estimate (Set Currency)
CHF1,500,000 – CHF2,500,000
($1,611,878 - $2,686,464)
unsold
Всплеск интереса переживают творения художников ХХ века – Rene Boivin и Suzanne Belperron. Бельперрон в начале своей карьеры работала в доме Boivin и во многом определила его стиль. Несмотря на мужское имя, Дом Boivin многие годы возглавляла женщина – вдова Рене Буавэна, и дизайнерами у нее тоже были женщины. Ювелирный мир был (и остается) в основном мужским, роль женщин в нем если не замалчивалась, то игнорировалась. Belperron почти никогда не подписывала свои работы. Она говорила: "Мой стиль - это моя подпись". Потомкам остается только оттачивать чутье на стиль великого дизайнера и доверять клейму мастерской, с которой Бельперрон работала. Увы - поклонникам единственной марки ювелирных украшений ХХ века с женским именем вряд ли удастся даже примерить кольца Бельперрон - они настолько малы, что придутся впору только ребенку. Может, автор имела в виду, что благодарными потомками окажутся китайцы?
 |
DIAMOND RING, SUZANNE BELPERRON, 1956 |
Сегодняшний бум на вещи этих авторов очень радует. И этот бум, к счастью, не дань тенденциям феминизма – достаточно взглянуть на творчество самых знаменитых и успешных ювелиров конца ХХ – начала XXI века, чтобы увидеть, насколько сильным оказалось влияние Rene Boivin и Belperron.
Украшения современных (живущих) авторов попадают на такие аукционы крайне редко; аукционы отбиваются от них руками и ногами, поэтому досужие разговоры о том, что попасть на аукцион - раз плюнуть, не имеют под собой никаких оснований. Исключение - лишь несколько имен (JAR в их числе). Аукцион должен быть уверен, что вещь вызовет интерес, поскольку снятие с продаж вредит и автору, и самому аукциону (значит, неправильно выбрали, не предугадали интерес). Кроме ЖАРа, на Sotheby's были только вещи Hemmerle (титан с бриллиантами) и колье de Grisogono (проданное за смешные деньги, почти на нижней границе эстимейта, просто по цене камней - и то ради спессартинов, которые явно будут вынуты и использованы в другом украшении).
 |
PAIR OF DIAMOND EAR CLIPS, HEMMERLE |
 |
PAIR OF DIAMOND EARRINGS, HEMMERLE |
На Christie’s (который более лоялен к современным маркам – но именно маркам, а не неизвестным художникам) несколько вещей de Grisogono не были проданы вообще. Кое-какие шансы есть у вещей с редкими камнями, но сам по себе камень отнюдь не служит гарантией успешной продажи. Например, люди, "умно" назвавшиеся именем ювелира Екатерины Великой Jeremie Pauzie (за этим явно стоят предприимчивые русские) и предложившие кольцо с крупным александритом, остались ни с чем.
 |
A PAIR OF SAPPHIRE AND DIAMOND 'SHIELD' EAR CLIPS, BY JAR (Christie's) Price Realized CHF209,000 Set Currency ($224,588) Estimate CHF200,000 - CHF300,000 ($214,917 - $322,376) |
Price Realized
CHF725,000 Set Currency
($779,075)
Estimate
CHF350,000 - CHF550,000
($376,105 - $591,022)
Пишу об этом отдельно, поскольку мне нередко приходится слышать от ювелиров: «Надо выставиться на аукционе, в крайнем случае, сами выкупим свой лот – главное, чтобы он «засветился» на торгах и в каталоге». Так вот, русский изворотливый ум должен знать – если кто-то даже просто заподозрит такие намерения, потенциальный продавец рискует попасть в «черный список». Аукционное сообщество – крайне узкое, все друг друга знают. Ошибка, как у сапера, бывает только один раз.
 |
| A TOURMALINE, GARNET, EMERALD AND DIAMOND FIBULA BROOCH, BY JAR(Christie's) Price Realized CHF185,000 Set Currency ($198,798) Estimate CHF100,000 - CHF150,000 ($107,459 - $161,188) |
JAR был представлен на обоих аукционах не самыми яркими своими вещами - зато "носибельными". Особого ажиотажа они не вызвали (вопреки традиции), хотя и собрали значительные суммы. Сам JAR (лично подслушала), выходя с Christie’s, раздраженно сказал, что это был худший аукцион на его памяти (выражение лица при этом было как у Grumpy Cat). Значит ли это, что его вещи уже выработали свою цену на аукционах и перестали быть сенсацией, или просто контекст был неправильным - пока непонятно.
 |
Gem set and diamond fibula brooch, JAR, 1994
|
Многие старые вещи с хорошими камнями явно покупались несколькими ювелирами в складчину - чтобы потом безжалостно быть разобранными на части. Камней (особенно рубинов, сапфиров и изумрудов) в мире становится все меньше, новых камней практически нет, поэтому в ход идут старые украшения. Возможно, мы видели их в первозданном виде в последний раз - в будущем эти камни всплывут в неузнаваемых оправах.
 |
AN EXCEPTIONAL PAIR OF NATURAL PEARL AND DIAMOND EAR PENDANTS (Christie's) Price Realized CHF1,685,000 Set Currency ($1,810,677) Estimate CHF1,300,000 - CHF1,500,000 ($1,396,961 - $1,611,878) |
Публика в зале - особое дело. Приезжают все самые важные люди, но никто из них сам не "бьется" - торгуются подставные лица. Мне объяснили, что если в торгах станут участвовать известные коллекционеры, то цены сразу взлетят. Поэтому никто не знает, кто именно стоит за тем или иным неприметным человеком с табличкой. "Гранды" сидят с безразличными лицами, хотя все уже давно решено. Один из самых известных в мире коллекционеров украшений «нацелился» на одну из тиар герцогини Роксбург – но о том, что он ее получил, я поняла лишь по тому, как невозмутимо он включил видеокамеру во время финала торгов.
 |
PROPERTY FROM THE ESTATE OF MARY, DUCHESS OF ROXBURGHE
DIAMOND TIARA/NECKLACE, LAST QUARTER OF THE 19TH CENTURY Composed of fleurs de lys and confronting scroll motifs, swing-set with a graduated row of twenty pear-shaped diamond, on a band composed of lozenge and trefoil motifs, set throughout with cushion-shaped and rose diamonds, several small stones deficient, length of necklace approximately 485mm, inner circumference of tiara frame approximately 430mm, the tiara detaches to form a necklace and a bandeau, the bandeau detachable into two sections of approximately 310mm and 145mm. ESTIMATE Lot Sold: 790,000 CHF |
В целом спектакль под названием Magnificent & Noble Jewels оказался очень увлекательным. Цифры и суммы очень быстро превращаются в абстракцию – у большинства человечества они вообще не укладываются в голове. Зато ощущение настоящих ценностей остается. И эти ценности не подешевеют, не состарятся, не износятся.
 |
A SUPERB PAIR OF ANTIQUE EMERALD BANGLES (Christie's) Price Realized CHF1,625,000 Set Currency ($1,746,202) Estimate CHF1,500,000 - CHF2,000,000 ($1,611,878 - $2,149,171) |
A DIAMOND 'ZIP' NECKLACE, BY VAN CLEEF & ARPELS
(Christie's)
Price Realized
CHF401,000 Set Currency
($430,909)
Estimate
CHF200,000 - CHF300,000
($214,917 - $322,376)
Price Realized
CHF401,000 Set Currency
($430,909)
Estimate
CHF200,000 - CHF300,000
($214,917 - $322,376)
 |
LABRADORITE, GOLD AND DIAMOND BROOCH, STERLÉ, 1960S |
 |
GEM SET AND DIAMOND BRACELET, BULGARI |
 |
ALEXANDRITE AND DIAMOND RING, JÉRÉMIE PAUZIÉ
Estimate 370,000 — 540,000
|
 |
TURQUOISE AND DIAMOND CHOKER, LATE 19TH CENTURY |
Комментариев нет:
Отправить комментарий